Вопрос об истинности того или иного толкования Священного писания решает церковный собор. В случае, если последователи учения, признанного собором ложным, не отрекаются от него, они считаются еретиками и изгоняются из лона церкви. Возникновение еретических движений в христианстве относится к первым векам его существования.

Еретики не пытались менять текст Священного писания, они лишь трактовали его иначе, чем это было принято официальной церковью. Текстов, принадлежащих самим еретикам, сохранилось крайне мало: они тщательно уничтожались их преследователями, а зачастую и просто не записывались. Главным источником для изучения взглядов еретиков оказываются послания их обличителей и решения церковных соборов, их осудивших. В Древней Руси первые еретические учения появляются в начале XIV в. Самое мощное из них - ересь стригольников. Значение этого термина не выяснено. Одни исследователи считают, что ересь получила свое название от стригалей шерсти, другие - что у стригольников существовал особый обряд пострижения (посвящения), если учесть, что среди стригольников было немало низших церковнослужителей, которые крайне негативно относились к священникам и сами претендовали на проведение службы.

О ереси стригольников, возникшей сначала в Пскове в первой половине XIV в., а потом перекинувшейся и в Новгород, известно из посланий митрополита Фотия и константинопольского патриарха Нила. Сохранилась также запись в летописи о казни в 1375 г. трех стригольников в Новгороде, имена двух из них - дьякон Микита и дьякон Карп. Они обличали церковную иерархию за нетрудовые доходы, мздоимство и безнравственность и поэтому отрицали истинность таинств причастия и исповедь, полагая, что безнравственные священники не могут быть носителями «божественной благодати». В ереси стригольников отразилось стремление части горожан к «дешевой церкви». Кроме того, ими подвергалась сомнению истинность представлений о загробной жизни. В результате преследований со стороны церкви и государства ересь стригольников в XV в. исчезает. Если о богословской стороне этой ереси известно очень мало и в ней четко прослеживается лишь обращение к раннехристианскому аскетическому идеалу, то об учении так называемых жидовствующих, или новгородско-московской ереси XV в., можно сказать уже больше.

Все еретические учения очень условно можно разделить на два вида - антитрини-тарные, т. е. неортодоксально трактующие проблему соотношения трех ипостасей Троицы, и христологические - толкующие соотношения божественного и человеческого начал в Иисусе Христе. При такой классификации новгородско-московская ересь может быть отнесена к числу антитринитарных. Ее проповедники отрицали догмат троичности как противоречащий догмату о единобожии, критикуя, таким образом, один из христианских догматов с точки зрения наивного рационализма. По свидетельству одного из самых активных обличителей ересей, Иосифа Волоцкого, в еретичество этих людей свел еврей («жидовин») Схария, приехавший в Новгород из Литвы. «Открыл» ересь новгородский архиепископ Геннадий. Начавшиеся преследования побудили вождей движения - попа Алексея и Наума перебраться в Москву, где в середине 80-х гг. XV в. образовался московский кружок еретиков. Но если в Новгороде ересь распространилась среди рядовых священников и клирошан, то в Москве ересь привлекла великокняжеских чиновников и купцов. К этому кружку первоначально благоволили Иван III и его сноха Елена Волошанка. Еретики интересовались сочинениями, трактующими вопросы логики, астрономии, грамматики. Предметом особой дискуссии оказался вопрос о конце света, который на Руси ожидали в 1492 г. от Рождества Христова (семитысячном от сотворения мира). Вера в возможный конец света была столь велика, что даже Пасхалия (календарь празднования Пасхи) была рассчитана только до 1492 г. Еретики же утверждали, что конца света в этом году не будет, высказывая сомнения в его возможности вообще. Важным положением в учении московских еретиков было представление о свободе человеческой воли. «Лаодикийское послание» дьяка Федора Курицына начинается словами: «Душа самовластна - заграда (ограда) ей вера».

Со стригольниками жидовствующих роднило отрицание церковной иерархии, но московские еретики критиковали и институт монашества, считая его человеческим, а не Божественным преданием. Собор 1490 г. осудил часть еретиков, их отправили в Новгород, где архиепископ Геннадий, следуя примеру испанской инквизиции, подверг их подобию аутодафе: их провели по городу в дурацких берестяных колпаках, которые у них на головах и сожгли, с надписью на груди «Сатанинское воинство», после чего били плетьми и отправили в заточение по монастырям. Московский кружок в это время уцелел и был осужден собором в 1504 г., по его приговору трое еретиков - Иван Волк Курицын (Федор Курицын к тому времени умер), Митя Коноплев и Иван Максимов - были в деревянных клетях сожжены на льду Москвы-реки.

Новый этап в истории русских ересей начинается в середине XVI в., когда стало известно о еретических взглядах дворянского сына Матвея Башкина и беглого холопа Феодосия Косого. Ересь Матвея «обнаружил» дьяк Посольского приказа Иван Висковатый, который, вероятно, в тот момент намеревался уничтожить не столько Матвея, сколько священника Благовещенского собора Кремля Сильвестра, участника так называемой «Избранной рады», который о взглядах Башкина знал. Однако Сильвестр сумел оправдаться, а Матвея Башкина, доведшего принцип христианского равенства людей пред Богом до равенства социального (он уничтожил кабальные записи своих холопов), отправили в заточение в Волоколамский монастырь. На соборах 1553-1556 гг. осуждалась ересь не только М. Башкина, но и Феодосия Косого, который в 40-е гг. XVI в. бежал в Заволжье и там начал проповедовать свое «новое учение». В богословском плане ересь Феодосия может быть отнесена к числу христологических, поскольку он настаивал на том, что Иисус Христос - человек, принесший миру истинное учение. То была одна из самых радикальных русских средневековых ересей, которую многое роднит с протестантизмом. Не случайно в Литве, куда Феодосию и части его последователей удалось бежать, она была воспринята как одна из крайне протестантских. Отрицая не только церковную иерархию, но и всякую иерархию вообще и не признавая церковного представления об искупительной жертве Христа, он учил добиваться истины на земле «разумом и мужеством». Косой не верил в святость и чудеса, призывал не поклоняться иконам и мощам, считал монашеский идеал заблуждением. Реформаторские призывы Феодосия Косого нашли отклик у простого народа и привели к возникновению феодосианских общин, построенных на принципах раннехристианского социального равенства.

Средневековые ереси расшатывали устои церкви, сеяли зерна сомнения у прихожан в истинности вероучения, за что еретики вызывали ненависть у воинствующих деятелей официальной церкви.

Важнейшую сторону папской политики составляла борьба с ересями. Ереси - религиозные учения, в какой-либо степени отклоняющиеся от догматов официальной церкви. Ереси сопровождают христианство на всœем протяжении его существования, начиная с первых его шагов как самостоятельной религии. При этом наибольший размах и значение еретические движения получили в эпоху феодализма.

Христианская религия в средневековой Западной Европе определяла не только мировоззрение класса феодалов, но как господствующая идеология - во многом и сознание народных масс. Их чувства, как писал Энгельс, ʼʼвскормлены были исключительно религиозной пищейʼʼ. В этих условиях любое, даже враждебное официальной ортодоксии общественное учение и движение неизбежно должно было-принять теологическую форму. Основой еретических движений был социальный протест против отдельных сторон феодального строя или феодализма в целом. Но поскольку католическая церковь теоретически обосновывала и утверждала существовавшие порядки, выступала в роли их ʼʼбожественной санкцииʼʼ, постольку ʼʼвсœе выраженные в общей форме нападки на феодализм и прежде всœего нападки на церковь, всœе революционные - социальные и политические - доктрины должны были по преимуществу представлять из себя одновременно и богословские ереси. Для того чтобы возможно было нападать на существующие общественные отношения, нужно было сорвать с них ореол святостиʼʼ.

В раннее средневековье, в условиях, когда феодальные отношения еще не сформировались, а феодальная эксплуатация и орудия ее осуществления (в том числе и католицизм как основная форма идеологического воздействия) еще не приняли всœеобъемлющего характера, Западная Европа еще не знала массовых еретических движений. Но уже тогда имелась благоприятная почва для еретических учений.

Подъем еретического движения в Западной Европе в период развитого средневековья был, в первую очередь, связан с возникновением и ростом городов. Сословно неполноправное положение горожан в феодальном обществе, эксплуатация городских низов не только со стороны светских и церковных феодалов, но и со стороны городского купечества и патрициата͵ острота социальных противоречий, наконец, относительно (в сравнении с деревней) активная общественная жизнь делали города подлинными очагами ересей. Не случайно области наиболее раннего и бурного городского развития - Северная Италия, Южная Франция, Рейнская область, Фландрия, Северо-Восточная Франция, Южная Германия были одновременно и областями наиболее активного развития еретических движений.

Рост городов способствовал распространению ересей и в деревне. Развитие товарно-денежных отношений и связанное с этим ухудшение положения значительной части крестьянства создавали почву для вовлечения в еретические движения крестьянских масс. Антицерковные, еретические настроения усиливались тем, что церковные феодалы особенно рьяно препятствовали попыткам находившихся под их властью городов добиться самоуправления, личному освобождению крестьян в своих владениях. Религиозная оболочка пронизывала всœе формы общественного движения и классового сопротивления этой эпохи. ʼʼРеволюционная оппозиция феодализму, - писал Ф. Энгельс, - проходит через всœе средневековье. Она выступает, соответственно условиям времени, то в виде мистики, то в виде открытой ереси, то в виде вооруженного восстанияʼʼ.

— Еретические движения средневековья. Инквизиция.

Византия в XIII-XVвв. Турецкие завоевания на Балканах. Падение Константинополя Широкая раз-дача земель, расширение налоговых иммунитетов, пре-доставляемых феодалам, и торговых привилегий - итальянским купцам, а также местным монастырям, оскудение крестьян и го-рожан… [читать подробнее].

Отдельные секты еретиков получили распространение в Западной Европе уже в начале XI в.: в Шалоне, Орлеане, Аррасе (Франция), Мон-форте (Италия), Госларе (Германия). Во второй половинœе XI в. развернулись широкие народные движения в городах Италии (Милан, Флоренция). Их участники проповедовали бедность, аскетизм, отвергали обрядность.

Среди этих движений особенно известна была миланская патария (по названию квартала в Милане, населœенного нищими, старьевщиками и пр.). Патарены, большинство которых составляла городская беднота͵ резко нападали на богатство и нравы клира, призывая, в частности, к безбрачию духовенства. Вместе с тем они выступали против богатых купцов и знати. При этом эти ранние движения носили в основном негативный характер и не имели разработанной позитивной программы.

Одним из первых создателœей самостоятельного еретического учения был Арнольд Брешианский, возглавивший в серединœе XII в. антипапское восстание в Риме. Резко критикуя современную ему церковь, он обратился к Евангелию, из которого выводил требование передачи власти в руки светских лиц. В условиях борьбы бюргерства с местным епископатом и поддерживавшим его папством это требование выражало политическую программу зарождающейся городской коммуны Рима.

Созданная им секта (арнольдистов), представлявшая раннюю бюргерскую ересь, продолжала существовать и после казни своего вождя; только в начале XIII в.

она растворилась в массе других еретических течений. Расцвет еретических движений в ряде стран Западной Европы приходится на вторую половину XII и на XIII в. Особенно много их было в эти столетия в Южной Франции и Северной Италии, где еретики составляли значительную часть населœения.

В одной только Ломбардии в данный период действовали арнольдисты, катары, вальденсы, ʼʼломбардские беднякиʼʼ фратичелли, апостолики, флагелланты и многие другие. Характерной особенностью еретических движений этого времени было то, что хотя в подавляющем большинстве это были бюргерские ереси, многие из них включали и элементы не выделившейся еще из бюргерского течения крестьянско-плебейской ереси.

К числу наиболее массовых еретических движений XII в. относится ересь катаров (от греческого ʼʼкатаросʼʼ - чистый), в которой прослеживается наряду с бюргерской крестьянско-плебейская струя. Учение катаров носило антифеодальный характер; они отказывались признавать власть государства, отвергали физическое насилие и пролитие крови.

Католическую церковь, а также и весь земной мир они считали творением сатаны, а папу - его наместником; в связи с этим они отвергали догматику и культ официальной церкви, ее иерархию и выступали против богатств и власти церкви.

В их учении были сильны дуалистические представления, близкие к богомильским, - об извечной борьбе в мире начал добра и зла. Катары создали собственную церковную организацию, состоявшую из ʼʼсовершенныхʼʼ (perfecti), обязанных вести аскетический образ жизни, и основной массы ʼʼверующихʼʼ (credentes), на которых суровый аскетизм не распространялся; они могли свободно заниматься разными профессиями. Катарство было широко распространено во всœех странах Южной Европы, где оно нередко сливалось с другими ересями (с вальденсами в Лангедоке, патаренами в Ломбардии и др.), оказывая на них радикализирующее влияние.

Большим влиянием среди еретиков XII-XIII вв.

пользовались идеи Иоахима Флорского (или Калабрийского) (ок. 1132-1202), одного из крупнейших мистиков того времени. Три лица христианской троицы он толковал как три эры мировой истории. Сначала, как учил Иоахим, господствовала власть ʼʼбога-отцаʼʼ, отличающаяся суровостью, рабским подчинœением, которую регулировал древний ʼʼзакон Моисеевʼʼ, воплощенный в Ветхом Завете.

Ему на смену пришла вторая, более мягкая эра - власть ʼʼбога-сынаʼʼ, основанная на Евангелии, Новом Завете. Третью же эпоху, эру ʼʼсвятого духаʼʼ, ʼʼВечного Евангелияʼʼ, он трактовал как царство подлинной любви и полной свободы: тогда установится вечная справедливость. По мнению иоахи-митов, царство мира и правды на земле должно наступить в результате ʼʼвсœелœенского переворотаʼʼ в промежуток между 1200 и 1260 гᴦ. Учение иоахимитов, хотя оно и было проникнуто мистицизмом, имело враждебное феодализму содержание.

В противоположность церковной догме, учившей, что ʼʼрайская жизньʼʼ возможна только в ином мире, оно обещало людям скорое избавление от страданий в реальной земной жизни, утверждало преходящий характер существующих порядков и неизбежность их гибели. Это хилиастическое учение было одним из ранних проявлений крестьянско-плебейской оппозиции феодальному строю, которая связывала представление о социальной справедливости с уничтожением этого строя.

По этой причине идеи иоахимитства долго пользовались большой популярностью в народе и получили дальнейшее развитие в творчестве наиболее радикальных представителœей еретической мысли средневековья: апостоликов во главе с Дольчино и др.

Особенно широкое распространение в рядах еретиков имели евангелические идеи. Среди множества сект, мечтавших о возрождении порядков раннехристианской церкви, особое значение в XIII в.

Еретические движения средневековья

приобрели вальденсы.

Сын богатого лионского купца Петр Вальд (Вальдо, Вальда), живший в последней четверти XII в., оставив всœе свое имущество жене, начал активную проповедь бедности и аскетизма. Его последователи - вальденсы наряду с резкой критикой священников выдвинули идеи, оспаривающие церковную догматику: они отрицали чистилище, большинство таинств, иконы, молитвы, культ святых, церковную иерархию, их идеалом была ʼʼбеднаяʼʼ апостольская церковь.

Οʜᴎ выступали также против церковной десятины, налогов, воинской службы, феодального суда и отрицали смертную казнь. Эти взгляды сближали их с катарами, и в конце XII в. катары и вальденсы в Южной Франции действовали сообща под общим названием альбигойцев.

В XIII в. вальденсы раскололись. Часть их сблизилась с католической церковью на условиях признания некоторых особенностей их культа и права на проповедь (ʼʼкатолические беднякиʼʼ). Крайнее крыло вальденсов слилось с катарами и ушло в Италию, где из него выделился ряд новых сект (ʼʼломбардские беднякиʼʼ и др.).

Еще одна часть вальденсов переселилась в Германию, Австрию, Чехию, Польшу, где в XIV в. вальденство широко распространилось среди крестьян и мелких городских ремесленников. Одна из вальденских групп действовала в отсталых и малодоступных местах Швейцарии и Савойи.

Там, по словам Ф. Энгельса, вальденство стало представлять собой ʼʼреакцию патриархальных альпийских пастухов на проникновение к ним феодализмаʼʼ.

В Италии евангелические идеи исповедовались десятками различных сект и пользовались исключительной популярностью как среди городского, так и сельского населœения.

Нередко проповедь аскетизма и покаяния принимала крайние формы, как это было в движении флагеллантов. Флагелланты (ʼʼбичующиесяʼʼ) выходили на дороги и улицы в рубище, босыми и публично истязали себя, доводя своих сторонников до состояния экстаза.

Особенно массовым это движение стало в 1260 ᴦ., в предсказанную иоахимитами эпоху ʼʼбожественного переворотаʼʼ; позже оно пошло на убыль.

Ереси в XII и XIII вв. широко распространялись не только среди низших слоев населœения, но и в среде образованной части горожан - преподавателœей и учащихся городских школ и университетов.

Так, Арнольд Брешианский был одним из учеников и продолжателœей свободомыслящего философа Абеляра.

Магистр Парижского университета Амори Венский выступил в начале XIII в.

с враждебным церкви пантеистическим учением и провозгласил близкое наступление ʼʼцарства божия на землеʼʼ. Это учение было признано в 1210 ᴦ.

еретическим, а его последователи - амальрикане были схвачены и сожжены.

Средневековые ереси

В средневековой Европе ересью называлось религиозное учение, признающее основные идеи (догматы) христианства, но понимающее и толкующее их иначе, чем господствующая церковь.

Ереси условно можно подразделить на три вида: носившие преимущественно богословский характер; оппозиционные учения, иначе толкующие вероучение и критикующие церковную организацию; политически ориентированные ереси, не только критикующие церковь, но и выступающие против феодальных порядков.

Политически ориентированные ереси в зависимости от их социальной базы и характера политических требований можно подразделить на умеренные (бюргерские) и радикальные (крестьянско-плебейские).

Бюргерские ереси выражали интересы зажиточных горожан и отстаивали идею «дешевой церкви» (упразднение сословия священников, ликвидация их привилегий и возврат к раннехристианским устоям).

По их мнению, иерархическая организация церкви, сосредоточение в ее руках больших богатств, пышные обряды и церковные службы не соответствуют Новому завету. Церковь отклонилась от истинной веры и нуждается в преобразовании.

Одним из представителей бюргерской ереси был профессор Оксфордского университета Джон Уиклиф, выступивший в конце XIV в. против зависимости английской церкви от папской курии, вмешательства церкви в дела государства, критикующий принцип непогрешимости пап. Однако он считал сохранение частной собственности и сословной иерархии принципами, угодными Богу.

Начало Реформации в Чехии было положено выступлением Яна Гуса против привилегий духовенства, десятины и церковных богатств.

В гуситском движении вскоре определились два течения — чашники и табориты.

Анализ социально-политического аспекта еретических движений эпохи Средневековья

Программа чашников носила умеренный характер и сводилась к ликвидации привилегий духовенства, лишению церкви светской власти, секуляризации (передаче светской власти) церковных богатств и признанию самостоятельности чешской церкви.

Крестьянско-плебейские ереси указывали на то, что существующий социальный порядок противоречит идее равенства, отраженной в раннем христианстве, и критиковали богатое убранство церкви, сословное неравенство, крепостное право, дворянские привилегии, войны, суды и клятвы.

Исторически первой радикальной ересью было движение болгарских богомилов.

Резкий и насильственный переход болгарского общества от общинно-патриархального строя к сословно-феодальному, захват крестьянских земель царем, царскими слугами, церковью, обременение нищающих крестьян массой повинностей в пользу богатых порождали массовое сомнение в том, что все это происходит по воле бога.

Подтверждение обнаружилось в Новом завете, в самом начале которого сказано, что все царства мира сего принадлежат не доброму богу, а злому дьяволу. В евангелии об искушении Христа сказано: «И возведя его на высокую гору, дьявол показал ему все царства вселенной во мгновение времени, и сказал ему дьявол: тебе дам власть над всеми этими Царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; итак, если ты поклонишься мне, то все будет твое».

Болгарские еретики особое внимание обратили на тексты евангелий дающие основания отождествить дьявола с богатством: «Никто не может служить двум господам; ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть.

Не можете служить Богу и маммоне (богатству)». Из этого богомилами делался вывод, что богатство и есть дьявол. Крестами - орудиями казни - украшают себя богатые, особенно церковь, продавшаяся дьяволу. О церковных преданиях, уставах и обрядах они говорили: «Это не написано в евангелии, а установлено людьми». Из всех обрядов богомилы признавали только посты, взаимную исповедь и молитву «Отче наш».

Они утверждали, что господству богатства и насилия близок конец: «Князь мира сего осужден… Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон». Богомилы создали по раннехристианскому образцу собственную организацию, основанную на равенстве и общности труда. Их проповедники («апостолы») неустанно провозглашали мятежные идеи и осуществляли связь между общинами.

Богомильское учение вскоре после возникновения распространилось в других странах (Византии, Сербии, Боснии, Киевской Руси).

Особенно сильное воздействие оно оказало на идеологию стран Западной Европы, в первую очередь Южной Франции и Северной Италии («добрые люди», катары, патарены, альбигойцы).

Для искоренения ереси римские папы организовали ряд крестовых походов, учредили инквизицию и нищенствующие ордена (доминиканцы и францисканцы), папа Иннокентий III повелел уничтожить все книги свя- v щенного писания, переведенные на народный язык, а затем в 1231 г.

Новые волны еретических движений поднялись во второй половине XIV в. Большое распространение в эпоху классического и позднего Средневековья получила еретическая идея «тысячелетнего царства», «Царствия Божьего», возвещенного в «Откровении Иоанна» (Апокалипсисе).

Наиболее радикальными ересями этого периода являются движения лоллардов (Англия) и таборитов (Чехия). Они выступали против католической церкви, отклонившейся от истинных догматов христианства, осуждали сословное неравенство, выступали за отмену крепостного права и сословных привилегий.

Движение лоллардов, требовавших передачи земель крестьянским общинам и ликвидации крепостного права, сыграло видную роль при подготовке крупнейшего крестьянского восстания Уота Тайлера (1381 г.), одним из вождей которого был проповедник Джон Болл.

Оба эти движения были разгромлены, но в последующем оказали значительное влияние на идеи Реформации.

Важнейшую сторону папской политики составляла борьба с ересями. Ереси - религиозные учения, в той или иной степени отклоняющиеся от догматов официальной церкви. Ереси сопровождают христианство на всем протяжении его существования, начиная с первых его шагов как самостоятельной религии. Однако наибольший размах и значение еретические движения получили в эпоху феодализма.

Христианская религия в средневековой Западной Европе определяла не только мировоззрение класса феодалов, но как господствующая идеология - во многом и сознание народных масс.

Их чувства, как писал Энгельс, «вскормлены были исключительно религиозной пищей». В этих условиях любое, даже враждебное официальной ортодоксии общественное учение и движение неизбежно должно было принять теологическую форму.

Основой еретических движений был социальный протест против отдельных сторон феодального строя или феодализма в целом. Но поскольку католическая церковь теоретически обосновывала и утверждала существовавшие порядки, выступала в роли их «божественной санкции», постольку «все выраженные в общей форме нападки на феодализм и прежде всего нападки на церковь, все революционные - социальные и политические - доктрины должны были по преимуществу представлять из себя одновременно и богословские ереси.

40. Ереси и еретики Западной вропы в период средневековья.

Для того чтобы возможно было нападать на существующие общественные отношения, нужно было сорвать с них ореол святости».

В раннее средневековье, в условиях, когда феодальные отношения еще не сформировались, а феодальная эксплуатация и орудия ее осуществления (в том числе и католицизм как основная форма идеологического воздействия) еще не приняли всеобъемлющего характера, Западная Европа еще не знала массовых еретических движений.

Но уже тогда имелась благоприятная почва для еретических учений.

На развитие ересей в Северной Италии и Южной Франции X-XI вв. большое влияние оказала также ересь богомилов.

Подъем еретического движения в Западной Европе в период развитого средневековья был, в первую очередь, связан с возникновением и ростом городов. Сословно неполноправное положение горожан в феодальном обществе, эксплуатация городских низов не только со стороны светских и церковных феодалов, но и со стороны городского купечества и патрициата, острота социальных противоречий, наконец, относительно (в сравнении с деревней) активная общественная жизнь делали города подлинными очагами ересей.

Не случайно области наиболее раннего и бурного городского развития - Северная Италия, Южная Франция, Рейнская область, Фландрия, Северо-Восточная Франция, Южная Германия были одновременно и областями наиболее активного развития еретических движений.

Рост городов способствовал распространению ересей и в деревне.

Развитие товарно-денежных отношений и связанное с этим ухудшение положения значительной части крестьянства создавали почву для вовлечения в еретические движения крестьянских масс. Антицерковные, еретические настроения усиливались тем, что церковные феодалы особенно рьяно препятствовали попыткам находившихся под их властью городов добиться самоуправления, личному освобождению крестьян в своих владениях.

Религиозная оболочка пронизывала все формы общественного движения и классового сопротивления этой эпохи. «Революционная оппозиция феодализму, - писал Ф. Энгельс, - проходит через все средневековье. Она выступает, соответственно условиям времени, то в виде мистики, то в виде открытой ереси, то в виде вооруженного восстания».

Ереси-это учения, вступавшие в противоречие с господствующим вероучением. Как правило, в средние века они не выходили за рамки религиозного мировоззрения. Ереси, крестьянско-плебейские или бюргерские, городские, были проникнуты духом антиклерикализма, направленного против церкви как феодаль­ного учреждения. Они нередко содержали пантеистические идеи, поз­волявшие провозгласить возможность слияния человека с Богом независимо от церкви и даже возможность становления человека Бо­гом. Пантеизм по-особому трактует понятие Бога: по существу, он исключает его участие в творении мира и в делах человека. В противо­положность теистическому истолкованию Бога как личности, промыслителя, трансцендентного по отношению к миру, сотворенному им из ничего, пантеизм учил о единстве мира и Бога: в так называемом мистическом пантеизме мир растворялся в Боге, в натуралистическом же, еще дальше отходящем от теизма, - Бог растворялся в мире, пред­ставляя собою душу мира или же отождествляясь с миром, с природой. Пантеистические учения заключали в себе идею бесконечности Все­ленной, самостоятельности природы и человека, совечности Бога и мира.

Мистико-пантеистические идеи использовались нередко еретиками для обоснования реальных притязаний масс на свободу от церкви - в русле этих притязаний проповедовались мысли о ненужности церкви и церковных обрядов. В конце XII - начале XIII в. в Европе появилась секта амальрикан, руководимых преподавателями Парижского университета. Их идеолог, преподаватель философии и теологии Амальрик (Амори) Бенский (ум. 1206), утверждал, что все в мире едино, ибо все - Бог; творец и тварь - одно и то же. Амальрикане не признавали авторитета церкви и духовенства, отвергали папу-«антихриста», католические обряды, аскетизм; они понимали под адом невежество, а под раем - обладание их учением. Церковь публично сожгла руководителей ереси (1210).

В начале XIII в. философ-пантеист Давид Динантский радикально расходился с теистической доктриной. «Мир есть сам бог... - писал Давид, - материя мира есть сам бог», «существует только одна субстанция не только всех тел, но также и всех душ, и она есть не что иное, как сам бог» (Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 2. С. 811-812). Пантеистические взгляды были тесно связаны идеей достоинства человека, приходили в противоречие христианским учением об изначальной греховности человеческого рода. Сторонники ереси бегардов и бегинок, возникшей в XIII в. распространившейся в Германии в XIV в. среди части сельского населения и плебейских слоев города, полагали, что человек может этом мире достичь высокой степени совершенства - такой, что не будет нужды ни в молитве, ни в посте, и можно будет превзойти даже заслуги Христа.

Антиклерикализм был существенной чертой еретических движений и учений на Руси, отражавших настроения крестьян, посадских людей, части рядового духовенства. В первые века после принятия христианства на Руси антицерковные движения выступали в форме защиты дохристианских верований. Во главе восстаний на Руси (в Суздале в 1024 г., в Киеве в 1068 г.), целью которых был захват имущества богатых, стояли волхвы. Первая влиятельная ересь на Руси стригольничество, основателем которого был псковский диакон Карп. Ересь вскоре распространилась и в Новгороде, и это не случайно: Псков и Новгород - города с развитым ремеслом и торговлей, с атмосферой вольности и свободы. В 1375 г. ересь была разгромлена, ее руководители казнены. Стригольники отвергали церковную иерархию, выявляли пороки церкви, отказывались от обрядов, связянных со смертью, выступали за непосредственную связь с Богом, а потому отвергали храмы, молясь под небом и совершая обряд исповеди земле. Некоторые из них сомневались в воскресении мертвых. Ссылаясь на апостола Павла, еретики доказывали, что учить вере может и простой человек, обладающий «чистым житьем».

В конце XV в. появилась новгородско-московская ересь «жидовствующих» - антитринитариев, опиравшихся на Ветхий Завет для доказательства единственности Бога, не имеющего никакого сына, Христос для них - простой человек, распятый на кресте и истлевший в могиле. Еретики выступали против поклонения иконам, против таинств, отвергали Евангелие, апостолов, отцов церкви. Ересь распространилась и среди московского духовенства. Еретики занимались астрологией, математикой, логикой, изучали «Шестокрыл» - астрономические таблицы XIV в., доказывали, что назначенный богословами в 1492 г. конец мира не состоится. В их сочинении «Написание о грамоте» доказывалось, что Бог наделил человека «самовластием ума» и человечество спасется знанием. По указанию архиепископа Геннадия (ум. 1505) еретики были сожжены.

В 1553 г. церковь осудила за ересь боярского сына Матвея Башкина. Мучимый страданиями подневольных русских людей, Матвей «изодрал кабальные бумаги» на своих «рабов», предоставив им свободу. При этом он ссылался на евангельское «возлюби ближнего». Матвей тоже доказывал, что Христос - простой человек, но при этом опирался на Новый Завет. Он отвергал авторитет отцов церкви и вселенских соборов, храмы и иконы, евхаристию и покаяние, недоумевал по поводу несоответствия учения и практики церкви, считал жития святых «баснословиями».

Особенно большое влияние на развитие свободомыслия в Древней Руси оказала ересь Феодосия Косого - холопа, одного из слуг Ивана Грозного (1530- 1584). Он был осужден на соборе 1554 г. и бежал в Литву. Феодосий провозгласил «Новое учение», имевшее открытую антифеодальную направленность: оно выступало против господства человека над человеком. Будучи антитринитарием, Феодосий признавал одного Бога, для которого «сынами божьими» являются «внутренние» люди, а те, кто покорен господам, - это «рабы». Еретик призывал не повиноваться «властям и попам». Антиклерикализм Феодосия вел к сомнениям в истинах христианства. Феодосий считал, что бытие не сотворено, самобытийный мир состоит из четырех стихий. Самобытиен и человек, и его разум. Поэтому никто, кроме самого человека, не спасет его, он собственный спаситель и искупитель.

Северо-Кавказский Государственный

Технологический Университет

Р Е Ф Е Р А Т

На тему "Еретические движения 14-15 вв."

Студент гр. АСУ-01-2

Барашев Василий

Научный руководитель Щупец Е.С.

Владикавказ 2001

План

1. Вступление

2. Стригольники и жидовствующие

3. Борьба с еретиками.

Со второй половины XV в. в России наступает экономический переворот – появляется постоянный и с каждым десятилетием расширяющийся рынок для сбыта сельскохозяйственных продуктов, растут города и возникает русское бюргерское сословие. Церковь также преобразуется и со стороны организации, и со стороны идеологии, и со стороны отношений к государству. В течение второй половины 15 в. и в течение всего 16 в. на этой почве кипит ожесточенная социальная борьба, в которой церковные группы и деятели принимают оживленное участие. Кризис идеологии феодальной церкви сопровождается появлением еретических течений: он заканчивается соборами 16 в., которые наряду с организационными мерами предпринимают ряд мероприятий для борьбы с еретиками. Динамика этой эпохи запутана, т.к. в ходе событий постоянно сталкивались самые разные течения, церковные и мирские, давая неожиданные сочетания.

Стригольники и жидовствующие.

Первые протестующие голоса против феодальной церковной организации стали появляться в конце 14 в. Начавшееся тогда еретическое движение в своей основе было городским, опиралось на молодое русское бюргерство, преимущественно на ремесленную его часть. Начавшись в Пскове, оно перекочевало в Тверь и Новгород, затем в Москву и, несмотрея на все меры, продолжало оставаться там в течение полутора веков, изменяя форму и содержание, но сохраняя тенденцию бороться с феодальной церковью.

В настоящее время не имеется документальных сведений о начале ереси стригольников , как назвала первую русскую ересь церковь. Известно, что это название было дано сообразно с ремеслом("стригаль сукна" - суконщик) одного из основателей секты. Исходный пункт ереси лежит в местных псковских церковных отношениях, с трудом уживавшихся рядом с феодальной организацией новгородской архиепископской кафедры. Из столкновения городской церкви с притязаниями феодального сеньера, которым был новгородский архиепископ, и появилась секта стригольников.

В начале 14 в. Псков стал независимым от Новгорода в политическом отношении, и стало заметно стремление псковичей добиться того же и в церковном отношении. Зависимость выражалась в праве новгородского епископа собирать пошлины с псковского духовенства и призывать псковских клириков к своему суду. Вскоре возник конфликт между епископом и псковичами, который разрешился компромиссом – Новгород ограничил взимание поборов. Однако это устраивало не всех. Тогда и появились стригольники, отвергнувшие существующую законность, которые "оклеветали весь вселенский собор". Основания для этого найти было нетрудно. Первое, самое главное заключалось в том, что патриархи, митрополиты и епископы "духопродавчествуют" – берут мзду за поставление клириков. Против этого новгородские оппоненты не сумели возразить, оправдываясь только тем, что такая плата существует везде и, следовательно, оне не запрещена канонами. Сделав такой вывод, стригольники признали, что если мзда берется везде, то нигде нельзя найти истинного священства; а т.к. истинной иерархии нет, то она и не нужна. Стригольники нашли в Священном писании, что апостол Павел повелел учить и простому человеку. И вот на место "учителей-пьяниц, которые ядят и пьют с пьяницами и взимают с них злато и серебро" еретики поставили сами себя учителями над народом – "творили себя головою будучи ногою, творили себя пастырями будучи овцами", как выражается один из их обличителей. И начались "страшные вещи" : миряне судят священников и казнят их, "восхищают" сами на себя сан священства и совершают крещение. Характерной была позиция, которую еретики заняли по отношению к молитвам за умерших. Уже Карп-стригольник говорил, что "недостоит над умершими пети ни поминати, ни службу творити, ни приноса за мертвыми приносити к церкви". Неясно, на чем это было основано. Возможно, Карп считал неправильным учение о том, что человек может спастись молитвами других, не имея собственных заслуг. Наиболее крайние представители ереси шли еще дальше. Упоминались еретики, которые отрицают "евангельские и апостольские благовести" и общественный культ со всеми его принадлежностями. Это были уже попытки создать новую веру и новый культ; впрочем, столь крайнее движение было очень слабым.

Эти общие черты стригольнической ереси совершенно ясны по своему характеру: перед нами движение, носящее не аскетическо-дуалистический характер, а протестанстко-реформационный. Как лютеранство, так и стригольничество выступают против эксплуатации местной церкви со стороны чужого духовного сеньера, т.о. стригольничество приходит отсюда к отрицанию тех положений, которые являются для этого сеньера и его клира источником дохода, необходимости профессиональной иерархии, необходимости содержания клира, необходимости молитв за умерших. Таким образом, первым русским проявлением протестантизма следует считать именно стригольников, а не жидовствующих . Многогранное религиозное движение, известное под этим именем, возникло в последней четверти 15 в. и является особенно любопытным. По социальной основе оно было шире стригольничества и нестравненно более могучим. Неудивительно, что историки церкви занимались им особенно внимательно, но совершенно в нем запутались.

В лице жидовствующих мы имеем дело со сложным и широким явлением, сыгравшим немаловажную роль в событиях конца 15 – начала 16 века. Возникнув в Новгороде, ересь, по словам иосифа Волоцкого, проникла в Москву, ко двору самого князя, заразила самого митрополита Зосиму и перекинулась в заволжские монашеские скиты. Очевидно, что несмотря на уверения Иосифа, будто все еретики держались одних и тех же взглядов, дело было совсем не так, разнообразие социальной среды, захваченной ересью, должно было повлечь значительные оттенки в идеологии. Однако церковные историки пришли к самым противоположным выводам о сущности ереси. А.С. Архангельский пришел к выводу, что никакой ереси не было, а были только отдельные лица, высказывавшие критические мнения по поводу различных вопросов вероучения и церковного управления. На противоположном полюсе Е.Е.Голубинский, заявивший, что "ересь жидовствующих представляла из себя не что иное, как полное и настоящее иудейство, или жидовство, с полным отрицанием христианства". Между этими крайностями мнение Панова, который считает ересь жидовствующих непосредственным продолжением стригольничества, случайно испытавшим на себе влияние иудейства.

Для правильного суждения о ереси приходится оценить те источники, которые сообщают нам о ней. Имеются послания новгородского архиепископа Геннадия с отрывочными данными о еретиках; "Известие" митрополита Зосимы о соборе 1490 г. с обличением ереси и приговор этого собора по делу о еретиках; и сочинение Иосифа Волоцкого "Просветитель", целиком посвященное изобличению ереси. Последнее включает в себя 16 слов, изобличающих различные заблуждения еретиков, и в качестве предисловия дает "Сказание о новоявившейся ереси", представляющее из себя очерк ереси, где рассказывается, как ересь возникла в Новгороде, как из Новгорода проникла в Москву, и указываются поименно московские еретики. "Сказание" кончается рассказом о соборе 1490 г., а в 15 слове сообщаются сведения о соборе 1504 г. вставленные в книгу уже после ее выхода в свет.

Ценность двух первых источников не подлежит сомнению: они документально подтверждают существование ереси в Новгороде и дают возможность судить о характере этой ереси. Но к сообщениями "Просветителя" приходится относиться с большой осторожностью. В противоположность Геннадию, который имел лично дело с еретиками в Новгороде, Иосиф до 1503 г. находился в своем монастыре и писал о новгородских еретиках отчасти на основании сообщений Геннадия, отчасти на основании других слухов, которые до него доходили и притом передавал полученные сведения не только без всякой критической проверки, но и добавлял свои объяснения ереси. Именно в то время, как Геннадий, допуская некоторое иудейское влияние, считает, что ересь в Новгороде возникла главным образом под влиянием маркеллианской и массилианской ереси, Иосиф нашел ключ к ереси в слове "жид", и с его легкой руки и пошел неправильный термин "жидовствующие". В изложении идеологии еретиков Иосиф значительно расходится с приговором 1490 г, в котором нет и половины тех "ересей", о которых говорит Иосиф. Далее, московские еретики были политическими противниками Иосифа, т.к. стояли за секуляризацию церковных имуществ; поэтому при характеристике их Иосиф стремится прежде всего очернить их с моральной стороны, но про идеологию еретиков он может только сказать, что они "баснословия некая и звездозаконию учаху и по звездам смотрети и строити рождение и житие человеческое, а писание божественное презирати яко ничтоже суще и непотребно человеком". Поэтому сообщения "Просветителя" никоим образом нельзя класть в основу нашего суждения о ереси. Они могут иметь значение только после поверки другими источниками. Но для характеристики воззрений и методов осифлянской партии – сторонников Иосифа Волоцкого – "Просветитель" имеет, конечно, первостепенную ценность.

Первое, что мы должны отметить, заключается в пестроте социальной базы ереси. В Новгороде это сторонники московской партии, из мелких людей и клирошан; в Москве это, с одной стороны, приближенные князя, с другой стороны, гонимое им боярство. Другими словами, к ереси примыкали и тогдашние "левые", поскольку московский князь проводил политику борьбы с удельным феодализмом и северным городским партикуляризмом, а с другой стороны, и тогдашние "правые", поскольку боярство боролось за сохранение своих земель и привилегий. Противоречивость обычная, сплошь и рядом возникавшая во время переходных эпох. Поэтому мы поймем сущность ереси и ее причудливые извивы только в том случае, если будем постоянно оглядываться на социально-политическую борьбу эпохи и на ее острые моменты.

Появление ереси в Новгороде совпало с ожесточенной борьбой новгородских партий перед вторым походом Ивана III на Новгород. Эта борьба с самого начала была не чужда некоторых религиозных мотивов. Сокрушившая Псков и готовая сокрушить Новгород Москва казалась боярству и его религиозным идеологам антихристовым царством; когда падет Новгород, восторжествует Антихрист, и настанет кончина мира. Это ожидание находило себе поддержку в церковном документе: пасхалия была рассчитана только до 1492 года, который должен был соответствовать 7000 г. от сотворения мира. В одном сборнике 15 в. в конце пасхалии была сделана приписка, в которой говорилось "сие лето на конце явися в оньже чаем всемирное торжество пришествие твое". Такая же приписка повторяется в летописях 15 в. и ею оперируют в поучениях тогдашние иерархи.

Новгородская ересь появляется одновременно с оживлением эсхатологических чаяний. Иосиф приводит со слов Геннадия имена первых новгородских еретиков с обозначением их профессии: из 23 лиц 15 – священники, или крылошане, или сыновья священников, а остальные принадлежали к московской партии, состоявшей главным образом из черных людей, которые ожидали от соединения с Москвой дешевого хлеба. Если вспомнить, что новгородское белое духовенство было в подчинении у боярства и архиепископа, то будут ясны причины московских симпатий церковной части новгородских еретиков. Идеология еретиков также коренится в перипетиях партийной борьбы конца 15 в. и с одной стороны, развивает доктрину стригольников, поскольку последняя критиковала вероучение и обрядность феодальной церкви, с другой стороны, вооружается против эсхатологических ожиданий боярской партии, которые были приемом партийной борьбы, средством воздействия на суеверный черный люд. Доводы еретиков были обставлены таким ученым аппаратом, с которым представителям феодальной церкви, привыкшим к начетническому методу, бороться было трудно. Еретики воспользовались всеми теми источниками культурного просвещения, какие предоставляла широкая новгородская торговля, и не только знали такие библейские книги, как кн. Бытия, Царств, Притчи, Иисуса сына Сирахова, которые не были известны даже архиепископу Геннадию, но имели понятие о таких отцах церкви, как Дионисий Ареопагит, знали логику и познакомились со средневековой иудейской каббалой, астрономией и астрологией.

Москва была для боярской партии в Новгороде царством антихриста. Еретики, как представители московской партии, должны были опровергнуть это воззрение. Им был известен иудейский "Шестокрыл", книга, очень распространенная в то время между книжными людьми из среды городского духовенства; и из этого "Шестокрыла" еретики могли узнать, что по иудейскому счету со времени сотворения мира прошло почти на 750 лет меньше, чем по христианскому; а так как иудейский счет велся по оригиналу, по еврейской библии, а не по александрийскому переводу(в котором хронологические данные расходятся с еврейскими) и так как далее, после окончания библейских времен, иудеи вели счет по прежнему, библейскому способу, а официальная церковь пользовалась языческим юлианским календарем, то еретикам было ясно, какому летоисчислению надо было отдать предпочтение. А раз в 1492 г. будет не 7000, а только 6250 от сотворения мира, то все толки о втором пришествии не имеют под собой основания и Москва ничего антихристова в себе не содержит. Но, начав с критики эсхатологических представлений, еретики пошли дальше. Они перешли к критике новгородской феодальной церкви. По их мнению, эта церковь, которая противополагает себя московскому государству, на самом деле сама полна заблуждений и учит явным несообразностям. Церковь говорит, что надо поклоняться кресту и иконам, как божественным вещам, но "то суть дело рук человеческих, уста имут и глаголят; подобны будут вси надеющияся на ня" – и еретики не только не поклонялись кресту и иконам, но "хулили и ругались им", вырезали из просвир изображения креста и бросали их собакам и кошкам. За критикой иконопоклонничества следовала критика богочеловечества Иисуса Христа. Его еретики считали пророком, подобным Моисею, но не равным богу-отцу, находя, что немыслимо "богу на земле снити и родитися от девы яко человек"; бог един, а не троичен, ибо в рассказе о явлении бога Аврааму у дуба Мамвре ясно говорится, что тут были бог и два ангела, а не три лица троицы. Другими словами, еретики были строгие монотеисты, и отрицали все предметы культа, которые хотя бы косвенно напоминали о политеизме – иконы, мощи, кресты и т.п. Но учение Христа еретики не только не отвергали, но даже совершали евхаристию(обряд причащения), понимая ее, однако, в реформатском духе: хлеб – просто хлеб, вино – просто вино, это только символы, а не подлинные тело и кровь Христовы.

За критикой вероучения шла критика церковной организации. Мы не знаем, как относились еретики к высшей церковной иерархии, но следует предполагать, что они отвергали ее, по крайней мере, Геннадий обличает одного из еретиков, чернеца Захара, который не причащался сам и не причащал других на том основании, что не у кого причащаться, ибо все поставлены на "мзде" – старый стригольнический мотив. После этого можно поверить Иосифу, который уверяет, что еретики считали монашество противным евангельскому и апостольскому учению, ибо ни Иисус, ни апостолы не были монахами, и что даже более того – объясняли происхождение "образа иночества" кознями дьявола: основателю монашества Пахомию являлся вовсе не ангел, а бес в темной одежде, какую носят монахи, а не в светлой, как ангелы. Естественно, что еретики вслед за этим выражали сомнение в существовании загробной жизни и отвергали главную функцию молитвенников – молитвы за умерших: "А что то царствие небесное, а что то второе пришествие, а что то воскресение мертвых? Ничего такого нет, умер ин, то умер, по та место и был..."

Вполне понятно, что новгородские еретики при таких взглядах на феодальную церковь и на монашество легко приобрели "ослабу" и даже покровительство у московского князя. Покончив в 1478 г. с новгородской самостоятельностью, Иван III воочию доказал новгородскому боярству, и князям новгородской церкви, что они были по-своему правы, считая Москву царство антихриста. Главарей ереси, священников Алексея и Дениса, московский князь приблизил к себе и назначил к придворным храмам, а архиепископа Феофила, не желавшего примириться с московской властью, снял с кафедры и заточил в один из московских монастырей. Обезглавив новгородскую церковь, он подорвал и ее экономическую базу, переписав на "московского государя" сначала 10 владычных волостей и половину владений шести богатейших монастырей, а затем, в 1499-1500 гг. еще свыше половины владычных и монастырских имений. Несколько лет спустя он перевез в Москву и владычную казну. Такая же экспроприация постигла и сливки новгородского боярства. Новгородские сеньеры были сломлены; новгородская церковь стала частью московской волости – владыку стал назначать князь по соглашению с митрополитом, и первым делом московских "пастырей" было введение в Новгороде культа московских святых, митрополитов Петра, Алексея и Леонтия Ростовского. Антихрист торжествовал...

Таким образом, противоестественный на первый взгляд союз "благоверного" московского князя с "жидовствующими" еретиками находит себе вполне ясное объяснение: у союзников был один и тот же социальный враг. Но любопытный оборот дело получило в Москве, куда ересь перекинулась после падения Новгорода и где она получила новый вид связи с борьбой московских партий, разгоревшейся вокруг вопроса о монастырских землях.

Еретические священники Алексей и Денис, приставленные к придворным московским церквам, перенесли ересь в среду московского общества, где она, однако, стала распространяться среди лиц иного круга, чем в Новгороде. Душою ее стал великокняжеский дьяк Федор Курицын, который был, по-видимому, просвещенным для своего времени человеком, отличался вольнодумство и любил повторять цитату из апокрифического Лаодикийского послания: "душа самовластна, заграда ей вера". Он устроил у себя салон, где собирались его единомышленники, но среди них мы не встречаем представителей бюргерства. Напротив, в Москве к ереси примкнули представители той общественной группы, которая в Новгороде была ее провинцией – представители старого боярства. Надвигавшаяся угроза конфискации вотчин ставила под вопрос существование бояр. Грозе нужно было дать другое направление и боярство в борьбе за самосохранение решилось пойти на такую жертву, как загробный покой своих предков. Антимонашеская идеология еретиков, которые денно и нощно твердили князю, что не пристало монахам владеть вотчинами, была боярам на руку, и видные их представители примкнули к ереси, заняв даже руководящее положение. В числе главарей ереси называют княгиню Елену, жену сына Ивана III от первого брака, Иоанна Молодого и таких крупных бояр, как князь Иван Юрьевич Патрикеев и Семен Иванович Ряполовский. Конечно, их интересовала не столько идеологическая, сколько практическая борьба, и они провели на престол митрополита Зосиму, который был горячим сторонником секуляризации монастырских владений.

Борьба с еретиками.

Пока ересь была только в Новгороде, ортодоксально-монашеская партия, осифляне, получившие такое название от имени вождя – Иосифа Волоцкого, довольно равнодушно внимала жалобам новгородского архиепископа Геннадия. Но когда ересь появилась в Москве, о ней заговорили во всех московских домах, когда еретики стали поговаривать, что следовало бы созвать собор о вере, осифляне обеспокоились и начали ожесточенную контратаку. Одним из ее проявлений была упомянутая книга "Просветитель". Книга была заполнена изобличениями ереси, почерпнутыми из писания, но, полагая, что на князя такие доказательства не подействуют, Иосиф приводит и другие аргументы. Князя он попробовал запугать угрозой бунта подданных с благословения церкви; он многозначительно говорит, что надо повиноваться царю, но такому, который является подлинным божиим слугой, если же царь имеет "скверные страсти и грехи", то такой царь "не божий слуга но диавол". По адресу еретиков Иосиф не брезгует клеветой и доносом. Он пишет, что еретики "жертвы жидовския жряху, и пасху жидовскую и праздники жидовския творяху". Видимо, эти обвинения оказались сильнее обличений со стороны писания и был назначен сыск о еретиках в Новгороде и Москве и в 1490 г. Зосима был вынужден созвать первый собор на еретиков, которому были преданы сторонники ереси, обнаруженные в Новгороде и Москве. Приговор собора, однако, оказался не столь решителен, как того желали бы противники ереси. Вместо беспощадной казни для них всех, как того требовал Геннадий, они были отлучены от церкви и преданы проклятию. Против ряда видных еретиков применили типично инквизиторскую кару: еретиков посадили задом наперед на лошадей (в Испании сажали на ослов, но в Новгороде ослов не нашлось), надели на головы "бесовские" колпаки с рогами, а на грудь каждому повесили надпись: "се есть сатанино вьинство". После этого их провезли по всему городу, и каждый встречный должен был плевать в проповедников свободы воли – это было наказанием за "гордыню". Затем некоторые были казнены, многие сосланы в отдаленные монастыри. Сходство с действиями святейшей инквизиции не случайно. Геннадий очень лестно отзывался об опыте западноевропейских "коллег" и описанное действие устроил в точности по испанским руководствам по борьбе с ересями.

Но самые главные в глазах осифлян еретики, принадлежавшие к влиятельным московским кругам, не только не были наказаны, но приобрели еще больший авторитет. В том же 1490 г. умер муж Елены Иоанн и боярской партии удалось провести его сына Дмитрия в наследники престола. Поднялся и богословский авторитет еретиков – в 1492 г. пасхалия окончилась, но второго пришествия не последовало. Зосима использовал это в пользу своей партии – опубликовал пасхалию на восьмую тысячу лет и в введении к пасхалии доказывал, что это тысячелетие начинается с новой эпохи: третьего Рима – Москвы и нового царя Константина – великого князя Ивана III.

Видя неудачу легальной борьбы, осифляне прибегли к методу интриг и заговоров, но и тут поначалу их ждал неуспех. Они поддержали вторую жену Иоанна Софью, приверженцы которой составили в 1497 г. заговор на жизнь Дмитрия, но заговор был раскрыт. Вся борьба сосредоточилась при дворе. Осифляне видели, что, пока они не добьются влияния на князя, им нечего мечтать о сохранении своих позиций. Но желанный момент настал: в 1499 г. интрига, которую вела Софья, увенчалась успехом. Князь вернул свое расположение Софье и ее сыну Василию, а вожди старобоярской партии попали в опалу. Ряполовскому отрубили голову, а Патрикеевых постригли в монахи и сослали в заволжские скиты.

Но борьба на этом не окончилась. Напротив, сосланные еретики нашли для себя поддержку, так как эти скиты существенно отличались от остальных монастырей, а "заволжские старцы" были защитниками нестяжательности и ярыми противниками монастырского землевладения. Они были представителями своеобразного течения русского монашества, ставившего перед собой задачу, как и остальное монашество, достичь личного спасения, но шедшего к этой цели другими путями. Основателем заволжского направления был современник Иосифа Волоцкого Нил Сорский. Сам он причислял себя к "поселянам", но в действительности не имел ничего общего с крестьянами: с ранней молодости он жил в Москве и был "скорописцем", то есть переписывал книги. Постригшись в монашество, он ушел на север, в Кирилло-Белозерский монастырь, где была очень строгая дисциплина. Но и этот монастырь был заражен "стяжанием", был крупным торгово-промышленным предприятием. Нил ушел оттуда, совершил путешествие на Афон и изучил тамошние способы спасения души. Его первоначальная профессия сталкивала его с представителями тогда немногочисленной интеллигенции; личный монашеский опыт и поездка на Афон также не прошли даром для его религиозных воззрений. Таким образом, у Нила возникло критическое отношение к тогдашнему типу монашеской жизни и создалось представление о возможности и необходимости иного пути к спасению. Для осуществления своего способа спасения души Нил основал собственный скит на речке Соре в Белозерском районе. Его пример вызвал подражание и рядом со скитом Нила появилось несколько скитов его последователей. Так появились заволжские старцы.

В новом пути ничего оригинального не было; он был скопирован с восточных аскетических систем. Основной исходный пункт – царство зла в мире. Мир во зле лежит; ежедневный опыт показывает "колики скорби и развращения имать мир сей мимоходящий и колика злолютства сотворяет любящим его. Мнящаяся бо его благая - по видимому суть блага, внутрь же исполнена многа зла". Поэтому монахи, живущие в мире, в условиях его повседневной жизни – лжемонахи, и "житие их мерзкое". Душу нельзя спасти теми способами, какие они указывают; стяжания для монаха – "яд смертоносный". Монах, желающий спасти свою душу, должен жить одиноко в своем скиту и питаться трудами своих рук; он может принимать и милостыню от христолюбцев в виде руги от казны или бояр, но только деньгами или натурой. Одинокая жизнь в скиту располагает к внутреннему совершенствованию.Непосредственное изучение священного писания предоставляет достаточный простор индивидуальным склонностям каждого монаха, поэтому Нил никому не преподает обязательных правил, а только дает советы и указания. Удаление от мира, милостыня и аскетические упражнения не являются целью сами по себе, это средства для покорения человеческих страстей. Когда они будут покорены, человек достигнет состояния религиозного экстаза, почувствует себя "в непостижимых вещах, идеже не весть, не зная, в теле он или без тела" и аскетические упражнения станут излишни: человеку, обладающему "внутренней" молитвой, не нужно пение псалмов и чтение молитв; человек не будет нуждаться в посте, "питаясь единым боговидением".

Перед нами мистическая созерцательная система, широко распространенная на востоке в первые века христианства, в эпоху выработки церковной организации, когда совершалась дифференциация среди членов церкви и возрождавшаяся не раз в западной Руси и в Европе в виде мистических сект в эпохи социальных кризисов. Но в условиях конца 15 в. когда жил Нил Сорский, она не имела под собой почвы и была не широким движением, а уделом отдельных экзальтированных и образованных людей – в скитах Нила после его смерти оказалось всего 12 старцев. Если она обратила на себя внимание и приобрела социальную значимость, то это было обусловлено моментом политической борьбы конца 15 и начала 16 века, разгоревшейся вокруг вопроса о церковных имуществах. Этот вопрос, занимавший в сочинениях Нила второстепенное значение, для тогдашних политиков выдвинулся на первый план и заслонил собой основное положение Нила - созерцательность монашеской жизни. Как раньше московская власть в своей борьбе за церковные имущества не побрезговала новгородскими еретиками, так теперь она стала искать содействия у заволжских старцев. И вскоре после собора 1490 г. Нил оказался втянут в московскую политику: в частных секретных совещаниях, устроенных князем по вопросу о праве монастырей и церквей владеть имуществами, он участвовал в качестве видного и приятного для князя авторитета. Осифляне заволновались, их митрополиту Симону пришлось пустить в ход весь запас примеров из Ветхого завета, церковной истории и житий святых, чтобы поколебать позиции противников церковного вотчиновладения. Но уничтожить их не удалось; напротив, князь Василий Патрикеев, принявший в монашестве имя Вассиана и примкнувший в ссылке к ученикам Нила, выпустил три сочинения, направленные против вотчиновладения монастырей и против Иосифа.

Для осифлян стало очевидным, что для сохранения монастырских имуществ недостаточно борьбы только на почве религиозной идеологии. Теорию душеспасительного синодика расшатывали еретики и заволжские старцы, жертвовавшие при этом даже спокойствием душ своих предков, и при явном сочувствии княжеской власти. Было ясно, что даже если все еретики будут переловлены и покараны, все же твердыня синодика окажется поколебленной. Осифляне начинали сознавать, что нужно учесть перемену социально-политической обстановки и вместо угрозы князю бунтами сделать ему политические уступки, в содержании которых не было и тени сомнения: церковь должна была пойти навстречу стремлениям московских царей, санкционировать "самодержавие" московского князя, выраставшее на почве развития денежного хозяйства и в борьбе с удельным партикуляризмом, и поступиться при этом всеми феодальными правами, которые превращали церковь в государство в государстве. Мало того, церковь должна была признать единым главой над собой московского князя, который уже стал открыто выступать в роли главы московской церкви. Если до сих пор власть князя над митрополией выражалась в негласном выборе кандидата на кафедру митрополита, то теперь, при поставлении преемника митрополиту Зосиме, летописцы отметили совершенно необычайный и невиданный дотоле момент посвящения. После формального избрания Симона на соборе епископов 1495 г. по указанию великого князя во время торжественного посвящения нового митрополита великий князь собственноручно "продал его епископам" и повелел ему "принять жезл пастырства и взойти на седалище старейшинства". Это указало осифлянам линию поведения. Не прекращая борьбы с еретиками, осифляне постепенно переносят ее на чисто политическую почву.

Собор 1503 г., созванный официально для разрешения вопроса о вдовых священниках, еще раз показал осифлянам, что медлить с действиями не приходится и что центр тяжести заключается в установлении новых отношений к "державе" московского князя.

Когда вопрос о вдовых священниках был решен, князь неожиданно предложил собору решить вопрос и о монастырских имуществах. Это предложение свалилось как снег на голову осифлянской партии, главный деятель которой, Иосиф, в это время уже уехал с собора. За ним послали вдогоню; он вернулся и сумел защитить имущества, но чувствовалось, что это только отсрочка. Нужно было действовать, и Иосиф сразу же после собора воспользовался болезненным состоянием престарелого князя Ивана III, чтобы окончательно взять его в руки и побудить перед смертью на "душеспасительное" дело – на розыск и казнь еретиков. Этот собор 1503 г. был, в противоположность собору 1490 г, расправой быстрой и жестокой. Дознание происходило излюбленным способом испанской инквизиции: чтобы организовать суд над еретиками, Иосиф Волоцкий предложил начать с арестов "двух-трех еретиков, а оне всех скажют" – под пытками, конечно, люди не выдерживали и оговаривали даже невиновных. Выслушав "многих истинных свидетелей", собор предал еретиков проклятию, а их главарей передал князю для соответствующего наказания. Показательный процесс закончился очередным инквизиторским представлением. На льду Москвы реки в деревянной клетке были сожжены главные представители московского еретического кружка - Ивана Волков, брат Федора Курицына, зять протопопа Алексея, Иван Максимов, и юрьевский архимандрит Кассиан. Остальные еретики были разосланы по монастырям под надзор игуменов.

На руку осифлянам заволжские старцы стали возражать против этих жестокостей, ссылаясь на евангельский рассказ о прощении Иисусом грешников и на заповедь "не судите, и да не судимы будете". Иосиф возражал, что "еретика руками убити или молитвою едино есть" и что рука, наносящая язву еретику, "тем самым освящается". А когда язвительный Вассиан предложил Иосифу самому показать пример и сотворить молитву, чтобы земля покарала недостойных еретиков и грешников, Иосиф не выдержал. Он заявил, что заволжских старцев научили еретики, внушив им мысль о необходимости пощады еретикам; после этого Иосиф излагает целую инквизиционную теорию сотрудничества светской и духовной власти в деле преследования ереси. Церковь только разыскивает еретиков, пользуясь "богопремудростным художеством и богонаученным коварством", т.е. прибегая к приемам сыска и пыткам; когда еретики будут открыты, церковь может их убить либо одним словом, либо через посредство гражданской власти, которая предает их надлежащей казни. Эта полемика, во-первых, дала осифлянам возможность заподозрить в ереси и неугодных им заволжских старцев, и, во-вторых, сближала их с великокняжеской властью на поприще борьбы с крамолой. Таким образом, осифляне предлагали княжеской власти свои инквизиционные услуги и подчеркивали, что враги князя одновременно являются и врагами церкви.

Так с робким началом развития свободомыслия на Руси было покончено. Одиночек-еретиков продолжали жечь и дальше, но особенно активно в этом отношении союз церкви и государства преуспел во второй половине XVII века, когда ему пришлось иметь дело со старообрядчеством. Справедливости ради надо отметить, что в это союзе церковь навсегда заняла подчиненное, а после Петра – так просто рабское положение, в которое она сама приводила и продолжает приводить русское общество с конца XV века до наших дней.

Список использованной литературы:

1. Никольский Н.М. История русской церкви. М.: Политиздат, 1985

2. Скрынников Р.Г. Государство и церковь на Руси/ XIV - XVI вв. – Новосибирск: Наука, 1991.

3. Клибанов А.И. Реформационное движение в России в XIV- первой половине XV в. – М.: АН СССР, 1960

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Правило "сколько людей - столько и мненией" не работает в среде строгих религиозных институтов. Автор delitant.media Александра Михайлиди выбрала самые известные еретические секты, которые радикально отошли от общепринятых религиозных учений.

В Российской империи молокане были признаны «особенно вредными ересями». В отличие от многих сект, они признавали Библию. По их вере, она ассоциируется с образом духовного молока, которым кормится человек. Отсюда и пошло название этого течения.

Они, как и многие еретики, отрицали церковный институт и традиционные церковные обряды. Главным священнослужителем у молокан был старец. Богослужение состояло из пения псалмов и духовных стихов и чтения Библии вслух.

Некоторые общины молокан сохранились и до наших дней

Внутри молокан также существовало деление: «мокрые молокане» (практиковали водное крещение), дух-и-жизники (для них третья часть Библии – книга Дух и Жизнь), молокане-прыгуны (были против засилья старейшин) и молокане-субботники.

Толстовство - это религиозно-этическая секта, представителями которой были члены дворянской и культурной интеллигенции России конца XIX - начала XX веков. Среди них были художник Н.Н. Ге и философ Махатма Ганди.

В основе учения - произведения Л.Н. Толстого «Исповедь», «В чём моя вера?», «О жизни», «Христианское учение», в которых содержатся гуманистические идеи: критика государственного насилия, православной церкви как официальной религии и общественного неравенства. Также представители толстовства ставят Евангелие выше остальных книг Библии и высоко оценивают моральные принципы христианства.

Представителем толстовства был Махатма Ганди

Основные элементы толстовства: пацифизм, уклонение от призыва, ненасильственное сопротивление, христианский анархизм и вегетарианство.

Хлысты – это обидное название секты, которое дали ей современники, сами сектанты называли себя «людьми Божьими». Во основе учения было утверждение, что Христос «не умер духом» - он может вселяться в другие тела. Так, за время существование секты Христос «воскресал» не один раз в образах всяких самозванцев. Кроме этого, хлысты отрицали институт брака и порицали членов секты за плотские утехи.

По слухам, к хлыстам принадлежал Распутин

Богослужения хлыстов назывались «радениями», они проходили ночью вдали от людских глаз. Во время молений (пение духовных песен, радений и пророчеств) они били себя прутьями и жгутами и бегали по комнате до полного исступления. Именно за это секта получила свое прозвище. Ходили слухи, что в конце XIX века к хлыстам принадлежал Григорий Распутин.

По некоторым сведениям, общины хлыстов сохранились до наших дней в нескольких отдаленных российских деревнях.

Жидовствующие (или как их иначе называли субботники) - течение, которое сформировалось под влиянием иудаизма и Ветхого завета.

Субботники так же, как и стригольники не посещали церковь и отрицали институт монашества и иконопочитания. Однако они были более радикальными: подвергали критики тексты Библии, особенно те, в которых говорилось о богочеловеческой природе Иисуса Христа и его роли спасителя. Кроме этого, они подвергли осмеянию тексты, в которых говорилось о Святой Троице и посмертном воскрешении.

Первые субботники появились в России в XV веке

Главным борцом против жидовствующих был Иосиф Волоцкий. Он издавал обличительную литературу, в которой обвинял еретиков в отравлении и искажении основ русской духовной жизни. Однако на теоретических методах борьбы он не остановился. В 1504 году по его инициативе состоялся церковный собор, на котором он приговорил к сожжению четырех еретиков.